В Европейском суде по правам человека в Страсбурге прошли слушания по иску родственников жертв Катыни.
Это начало процесса, который может завершиться признанием убийств в катынском лесу военным преступлением. Анна Вильчинская.
Последняя
фотография с отцом и последняя открытка, отправленная лейтенантом
Адамом Совиньским из лагеря в Осташкове. Он писал очень осторожно, боясь
цензоров. Датировано 4 января 1940 года.
ФРАГМЕНТ ПИСЬМА ПОЛЬСКОГО ОФИЦЕРА: Мои любимые. Обо мне не тревожьтесь, потому как я в полном здравии на момент написания этой весточки, я в порядке и не голодаю.
Отец
просил Селину, которая должна была в мае идти в первый класс, учиться
прилежно. Спрашивал о домашних делах, о корове, которую купила мать,
чтобы у ребенка было молоко. После войны Селина с матерью перечитали все
списки убитых в Катыни. Отцовского имени нигде не было.
СЕЛИНА РЕДЛЬ, дочь лейтенанта Адама Совиньского: Мы
утешали себя надеждой на то, что где-то там он еще жив. Может,
находится в каком-то лагере в России. Мы знали, что туда отправляли
заключенных.
Мать
Селины Редль не дожила до 1990 года, когда уже никто не сомневался и не
обманывался. Россия закрыла катынское дело в 2004 году по причине
смерти виновных, квалифицируя убийство польских заключенных как
уголовное преступление, а значит, имеющее срок давности. Теперь
родственники убитых, среди них и госпожа Селина, подали на Россию в
Европейский суд по правам человека.
КРИСТИНА КШИШКОВЯК, дочь убитого в Катыни польского офицера: Это вопрос реабилитации наших ни за что убитых отцов. Это моральный долг для нас, катынских семей.
Россию обвиняют в том, что она провела расследование недобросовестно: не установила имен исполнителей и засекретила документы.
ГРИГОРИЙ МАТЮШКИН, заместитель министра юстиции Российской Федерации: Я
не буду комментировать рассматриваемое дело. Я выскажу свое мнение по
этому вопросу, когда все закончится и будет оглашено решение суда.
Григорий
Матюшкин доказывает в Страсбурге, что суд не имеет права рассматривать
дело 70-летней давности, поскольку события произошли задолго до 1998
года, когда Россия подписала Европейскую конвенцию о защите прав
человека.
ИРЕНЕУШ КАМИНЬСКИЙ, адвокат катынских семей: В
речи представителя России появляется формулировка «события в Катыни», а
не «катынское преступление». Это столь же оскорбительное определение,
как, например, для нацистских преступлений - «события в
Освенциме», «события в Дахау».
Польша
считает, что катынские убийства должны признать военным преступлением. В
сегодняшнем заседании суда участвовал представитель польского
министерства иностранных дел.
МАЧЕЙ ШПУНАР, заместитель министа иностранных дел Польши: Согласно
конвенции, каждое государство имеет право вмешиваться и становиться так
называемой третьей стороной. Польша этим правом воспользовалась, что
для меня было очевидным в такой ситуации. Мы должны быть на стороне
истцов.
Госпожа
Селина наблюдает за процессом из своей квартиры в Гданьске.
Реабилитация отца стала бы знаменательным событием. На материальную
компенсацию дочь офицера не рассчитывает, но мечтает о том, чтобы отца,
покоящегося в братской могиле, можно было похоронить в Польше.
СЕЛИНА РЕДЛЬ: У нас с отцом духовная связь. Пусть бы хоть его прах покоился здесь на Родине.
Решение Европейского суда по правам человека мы узнаем не раньше, чем в начале следующего года.
Анна Вильчиньская, TVN24.
